 У РОССИЙСКОГО НАСЕЛЕНИЯ устанавливается такая традиция: один раз в год пытаться напрямую поговорить со своим президентом. Обычно такие попытки предпринимает примерно один из 50-70 россиян, в прямой эфир попадает примерно только один из 50 000 заданных вопросов. То есть вероятность быть услышанным для тех, кто верит в возможность подобного общения, составляет не более 0,1 процента (или один человек из трех миллионов, если считать от общей численности населения страны).
Тем не менее мероприятие проводится на протяжении уже полутора десятков лет и с каждым годом становится все более пафосным и разрекламированным. Сводки телеканалов о количестве поступивших обращений напоминают отчеты о результатах социалистического соревнования, политологи и социологи по окончании действа скрупулезно и с полной серьезностью оценивают показатели в сравнении с прошлыми годами, практически сразу после окончания прямой линии федеральные (да, наверно, и региональные) телеканалы затевают многочасовые ток-шоу, посетители и завсегдатаи которых отыскивают мудрость столетий даже в самых проходных фразах и репликах президента.
В течение действа все его участники - и те, кто задает вопросы, и тот, кто отвечает, и те, кто стоят и сидят в зале - искренне надеются, что такая форма связи между властью и народом позволит все и сразу чудесным образом изменить прямо с завтрашнего утра. Хотя где-то, трезвым рассудком, понимают: что бы ни было здесь сказано, что бы здесь ни произошло, на факт наступления нового рассвета это никак не повлияет. Да, президент обещает разобраться с каждым запросом, кому-то что-то поручить, кого-то за что-то наказать, кого-то заставить работать. Но сколько времени и сколько народу понадобится для того, чтобы просто обработать три миллиона обращений? Сколько времени и народу понадобится для того, чтобы просто сформулировать управленческие решения по всем поставленным вопросам, оформить это в виде законодательных и нормативных актов? А там, глядишь, и новый День прямой линии подкрадется, и о прошлом можно будет благополучно забыть - по минованию надобности.
Впрочем, жить одним днем мы уже постепенно привыкаем - экономический блок правительства расстарался. Почему же политический блок должен действовать по-другому?
***
14 апреля состоялась очередная прямая линия президента РФ.
Рекорда по продолжительности мероприятия на этот раз не получилось - всего-то 3 часа 40 минут. Зато, кажется, получился рекорд по количеству вопросов - около 80 - за счет того, что президентские ответы были на удивление лаконичными. Конечно, не обошлось без так называемых вопросов-паразитов (например, о предпочтениях в пище, о первой леди, об отдыхе в Крыму и т.д.), которые только занимают эфирное время, но ничего ни уму ни сердцу не дают.
Некоторые вопросы создавали впечатление заранее подготовленных. К ним можно отнести все вопросы по внешней политике (Сирия, Украина, Карабах, отношения с лидерами государств) и те, решения по которым были приняты буквально накануне (вопросы про мельдоний, про земли Тимирязевской академии).
В преддверии мероприятия президент сказал, что такие линии являются самым мощным социологическим опросом. То есть предполагается, что структура и состав поступивших вопросов (тех, на которые президент захотел ответить) вполне себе репрезентативны и отвечают нуждам и чаяниям всего российского народа.
По первому впечатлению - опрос получился. Значительная часть проблем, которые в последние недели заполняют страницы оппозиционных СМИ и просторы стихийного интернета, были президенту заданы. Однако как-то так вышло, что в эфир пробились преимущественно вопросы, решения по которым не должны приниматься на уровне высшего должностного лица страны, вопросы, находящиеся в исключительной компетенции региональных, местных властей, правоохранительных органов или менеджмента экономических субъектов (так на канцелярском языке называются, например, хозяева предприятий, не желающих платить зарплату наемным работникам). А вот дальнобойщики, валютные ипотечники, пенсионеры, явно обиженные грошовой индексацией пенсии, жертвы коллекторов и т.п. до президента не докричались.
Вряд ли такая претенциозность оказалась случайной. Подбор вопросов, не относящихся к непосредственной компетенции президента, позволил комментаторам и экспертам разнообразных ток-шоу сосредоточиться исключительно на критике губернаторов, администрации муниципалитетов, местных прокуроров и дорожных служб. Красной нитью проходила мысль о нежизнеспособности созданной вертикали власти, нуждающейся в регулярном ручном управлении. При этом фигура собственно президента из-под и без того немноговодных потоков критики как-то нечаянно выводилась.
Изо всех озвученных проблем в тот же день благополучно были разрешены три или четыре (по ремонту дорог и расчетам с работниками). Остальные три миллиона вопросов (как заданных, так и незаданных) зависли на неопределенный срок. Губернаторы и прочие региональные начальники, чьи жители не оказались в числе счастливчиков, пообщавшихся с президентом, облегченно выдохнули и вернулись в обычный режим существования - благодушный и отстраненный. Работодатели, обойденные президентским гневом, своего отношения к работникам не изменили (или изменили, но совсем в другую сторону). Зрители и слушатели, чьи вопросы так и не были озвучены, разошлись в твердой уверенности в том, что уж в следующий-то раз президент их непременно услышит... Ничего, в общем, не изменилось.
***
В самом начале президент попытался (по бумажке) отчитаться об успехах, но эта часть его выступления была весьма нетактично пресечена ведущим программу журналистом. А может, специально срежиссировано - хвастаться-то особенно нечем. Из всех достижений президент вспомнил (или успел сказать) только:
- о росте сельскохозяйственного производства (аж на три процента);
- о рекордных объемах жилищного строительства (интересно, кто сможет купить вновь построенное жилье в нынешних условиях резкого падения доходов практически всех групп населения, исключая тех, кому новое жилье уже не требуется);
- о сохранении на низком уровне официальной безработицы (именно официальной, то есть с учетом зарегистрированных безработных, в частности тех, у кого хватает терпения в течение полугода ходить или ездить за пособием в размере 850 рублей);
- о том, что международные резервы государства вернулись на уровень начала 2014 года, а резервные фонды правительства уменьшились, но на очень незначительную величину (а ведь тратили эти фонды в прошлом году весьма активно, значит, перекачка бюджетных средств в американские долговые бумажки продолжается);
- о том, что сохраняется положительное сальдо торгового баланса (какое отношение этот показатель имеет к жизни большей части населения, президент не уточнил).
Об осведомленности президента в вопросах социальной политики может свидетельствовать то, что он на всю страну объявил об индексации размера материнского капитала и этот размер озвучил. Размер назван правильно, только индексации в 2016 году не было и не будет. Очередная индексация запланирована только на февраль 2017 года (Федеральный закон 2015 года № 68-ФЗ), да и то не на уровень официальной инфляции, а в размере, который будет отдельно установлен правительством (как тут не вспомнить размер индексации трудовой пенсии в 2016 году - тоже не в рамках закона, а по решению правительства).
Как уже отмечалось, на этот раз в эфир попало значительное количество вопросов, которые по своему содержанию можно отнести к острым. Но ответы на большинство из них ничего, кроме уныния, вызвать не могут. Приведу несколько примеров.
При ответе на один из первых вопросов о задержке зарплаты рабочим завода по выпуску прицепов Путин вместо того, чтобы обобщить проблему и сформулировать ответ таким образом, чтобы пути решения проблемы были обозначены в общем виде (для всей страны независимо от отрасли и вида деятельности), почему-то сосредоточился на проблемах конкретного предприятия и подробно разъяснил рабочему, что причинами задержки являются падение цен на нефть (от которого сильнее всего пострадала автомобильная отрасль), что работодатели стараются не увольнять работников, чтобы сохранить низкий уровень безработицы, а еще то, что правительство установило новый сбор - утилизационный, в результате чего организации-плательщики сбора понесли дополнительные расходы и потеряли конкурентоспособность.
Не знаю, удовлетворило ли конкретного рабочего и других работников огромной страны такое объяснение. Ведь президент, по существу, призвал их (и в обычном-то режиме расчетов живущих от зарплаты до зарплаты) войти в положение работодателей (которые как минимум в продовольственных отделах магазинов на ценники не смотрят).
Работникам этого конкретного предприятия повезло - и у начальства нервы не выдержали, и уголовное дело, кажется, завели. А в других предприятиях, практикующих многомесячные задержки выплат заработной платы, повезло работодателям.
***
Убийственно прозвучал ответ президента на вопрос о дороговизне лекарств. Он показал, что прекрасно осведомлен о проблемах отечественной фармацевтики (но не о проблемах покупателей ее продукции). Поэтому, по мнению Путина, возможны два варианта - либо субсидировать промышленность (если в бюджете на это есть соответствующие средства), либо отпустить цену. Так как в бюджете "соответствующих средств", по-видимому, нет, а бюджет уже утвержден и в этой части вряд ли подлежит пересмотру, то перспективы представляются очевидными - в ближайшие месяцы вырастут цены и на те лекарства, которые находятся в перечне ЖНВЛС. Зато наши власти нельзя обвинить в непоследовательности - сначала была фактически демонтирована действовавшая система лечебных учреждений, теперь ограничиваются и возможности самолечения. Все правильно, в стране с таким руководством все жители должны быть богатыми и здоровыми.
Справедливости ради следует отметить, что позже, при ответе на другой вопрос, Путин заявил о необходимости расширения ФАПов. Да только на местах могут возникнуть неразрешимые проблемы - где найти ранее сокращенных работников и за счет каких средств финансировать воссозданные пункты - в бюджетах текущего года такие расходы, конечно, не заложены, а до года следующего еще дожить надо как пациентам, так и руководителям органов власти местного и регионального уровня.
***
Весьма оригинально смотрит президент и на причины проблем в отрасли ЖКХ. По его мнению, во всем виновато советское прошлое: деньги в эту сферу не вкладывали, вкладывали в оборонку, в результате мыло было по талонам (какая связь между мылом и жилищной сферой, Путин, правда, не пояснил). А вот нынешние власти очень о жильцах заботятся - и в прошлом-то году рост тарифов был всего на 8,5 процента, и в этом будет только около 4. Правда, кто-то кое-где у нас порой эти показатели и превышает, но тут ничего не поделаешь - есть у них такое право.
Придется опять сделать некоторые уточнения. В 1980-х годах моя работа была непосредственно связана в том числе и с расчетами по коммунальным услугам, и с формированием отпускных цен (на балансе учреждения находились и домоуправления, и коммунальные сооружения - насосные, котельные и т.д.), поэтому состояние дел знаю не понаслышке.
Тарифы на коммунальные услуги в советское время не были низкими, точнее, они не были ниже не только себестоимости, но и отпускной цены (когда коммунальные услуги отпускались на сторону). Наверно, потому что в то время в этой сфере в таких масштабах не воровали, да и контроль был на должном уровне. Даже размер платы за отопление (12,3 коп. за кв. м) в пересчете (по соответствующим формулам) на стоимость одной гигакалории (с учетом того, что плата за отопление взималась в течение всего года) соответствовал уровню отпускных цен. Если среднегодовая температура воздуха оказывалась ниже той, что заложена в нормативы, то соответствующая котельная по платежам квартиросъемщиков могла получить и дополнительную прибыль.
Дотировались за счет бюджетных средств только расходы на содержание самих домоуправлений (ЖЭКов, ДЭЗов и т.п.) и только в части, не покрываемой квартплатой (13,2 коп. за кв. м). На плановый текущий ремонт выделялся один процент балансовой стоимости здания (5-6 тыс. руб. на стандартную пятиэтажку, 10-12 тыс. руб. - на девятиэтажку). В случае если жилищный фонд был сравнительно свежим - до 10-15 лет, то проблема была в другом - на что выделенные деньги потратить. В подобных случаях часть средств просто оставалась неиспользованной и возвращалась в казну.
Что же касается капремонта, то в советское время проблема просто не успела возникнуть - нормативный срок эксплуатации до капремонта для хрущевок составлял 25 лет, для сталинок - 40-50. То есть подавляющее количество жилых домов подлежало выведению на капремонт в самом конце 1980-х или в начале 1990-х гг. И, думаю, мало кто сомневается в том, что при отсутствии горбачевщины и последовавшего за ней контрреволюционного переворота советское правительство возникшую проблему решило бы успешно и вовремя.
Таким образом, очередной путинский пинок в сторону советского прошлого опять просвистел в воздухе. Тем не менее президент дал ясно понять, что послаблений в этой области населению ожидать не следует. В том числе и в части состава и цены дополнительных услуг, которые государство не регулирует (в подобных случаях некоторые персонажи вспоминали, что им срочно надо умыть руки).
***
Интересные особенности выявились при ответе президента на вопрос о проблемах с ремонтом дорог. Оказывается, что скандальное повышение акцизов (с 1 апреля) Минфин России решил полностью забрать в федеральный бюджет. Получается, что правительство при представлении этого законопроекта в Госдуме дважды ввело депутатов в заблуждение.
Напомню, что тогда депутат-единоросс Макаров, представлявший законопроект, чрезмерно горячился, обвинял оппонентов в некомпетентности, только что не обзывался, стенал по поводу катастрофичного состояния дорожных покрытий и т.д.
В результате вырвал у представителя правительства обещание, что цены на бензин вырастут не более чем на три-четыре процента (а если будет больше, то Госдума с них сурово спросит). Ну какие три-четыре процента, если два рубля от 30 (средняя цена топлива на заправках даже ниже) это уже семь? Что, бензинопродавцы в убыток себе работать будут? В результате так и получилось - уже в начале апреля МЭР и ФАС попытались успокоить население тем, что рост цен на топливо, скорее всего, не превысит семи процентов, а депутат Макаров вместе с единороссами и оэнэфовцами, дружно проголосовавшими за закон (остальные фракции голосовали против или не голосовали), о своих грозных обещаниях предпочли не вспоминать. А теперь выясняется, что и доводы в обоснование необходимости пополнить дорожные фонды оказались пустыми. Интересно, как чувствуют себя депутаты фракции, "которая отвечает за всё", когда какое-то министерство (не президент и не премьер даже) выставило их в совершенно дурацком виде?
Кстати, реальное повышение акцизов составило около 30 процентов, но ни власти, ни думские единороссы и оэнэфовцы эту цифру не называют - талдычат только о двух рублях.
Предприниматели привычно пожаловались на проверки. Президент успокоил, пообещав продолжать работу в этом направлении, напомнив о "каникулах" для среднего и малого бизнеса. С момента принятия того закона прошло10 месяцев, а президенту никто так и не объяснил, что фактического сокращения количества проверок не произошло - по плановым проверкам и ранее существовало ограничение по периодичности проведения (не чаще одного раза в три года), внеплановых проверок новые послабления не коснулись, зато в законе было явно (дополнительно) прописано 11 исключений из общего правила по ограничению плановых проверок. Впрочем, возможно, Путин имел в виду проверки других организаций, не относящихся к СМП.
***
Вообще, практически ни на один вопрос однозначно и без оговорок президент не ответил. Так, например, при ответе на вопрос о резком (вдвое) росте цен в магазинах он назвал проценты инфляции (никак, кстати, с двойным ростом цен не согласующиеся), обозначил причины повышения цен на продукцию, в том числе и изготовленную в рамках импортозамещения, сказал о реальном снижении доходов населения, но ни словом не обмолвился о причинах такого снижения и путях его нейтрализации. Федеральные власти здесь ни при чем? Или ничего сделать не могут? Или не хотят?
При ответе на вопрос о необходимости что-то сделать с засильем пальмового масла, Путин признал, что оно, скорее всего, вредно, но оговорился: "...не все считают, что это уж так вредно для здоровья...". И тут же пригрозил нам, что любые меры по части ограничения пальмового масла непременно приведут к росту цен в торговой сети. Как к этому относиться? Не знаю.
В ответ на просьбу депутата Госдумы о включении Забайкальского края в состав территорий опережающего развития Путин признал, что проблем в крае много, тут же пояснил, что им не включение края в систему ТОРов нужно, а нужны деньги, но денег все равно не будет, потому что они уже все расписаны между регионами. Комментарии здесь представляются излишними.
На вопрос тульских оружейников, не получится ли так, что они останутся без работы и придется осваивать производство кастрюль, сковородок, прочей бытовой техники, Путин сначала успокоил уверением в том, что гособоронзаказ будет исполнен в полном объеме, а затем фактически заявил, что грядущая конверсия неизбежна. Интересно, о чем в этот момент подумали тульские оружейники и что они подумали о своем президенте?..
Общее впечатление от прошедшей прямой линии, на мой взгляд, можно выразить двумя словами - привычное разочарование.
Закончилось телевизионное действо. Приглашенные чиновники, деятели культуры и просто зеваки разбрелись по рабочим местам и домашним диванам, политические обозреватели и публицисты разбежались по соседним студиям для того, чтобы в жарких спорах заверить действующую власть и лично президента в вечной преданности и вечном же восхищении, многочисленные зрители впали в глубокую задумчивость, пытаясь уяснить, что же это было? А где-то в далекой забытой деревне стремительно стареющий от вынужденного безделья бывший колхозник забросил на самую дальнюю полку зачитанный томик Некрасова (тот, в котором подобная деревня и описана)... До следующего года...
В.Р. ЗАХАРЬИН
|
